«Грандиозный успех!», «Блистательный триумф!», «Потрясающе!», — так говорили зрители, выходя после премьеры новой постановки спектакля «Мир дому твоему», по мотивам повести Шолом-Алейхема «Письма Тевье-молочника».
Этот спектакль был поставлен Днепропетровским академическим театром русской драмы им. Горького, благодаря поддержке меценатов Днепропетровской еврейской общины – Леонида Лившица, Артура Золотаревского, Константина Таратуты, а режиссером, сценографом, исполнителем главной роли и душой всего спектакля стал народный артист Украины Жан Мельников.
На премьере спектакля побывала наша коллега Маргарита Бальмина, которая любезно предоставила нашему сайту свой рассказ об этом уникальном событии в жизни города.
«Слухами о предстоящей премьере город жил уже давно. Но мало кто знал, что эта постановка готовилась не месяцы, а годы. Точнее около четырех лет. Уже тогда Жан Мельников и Константин Таратута начали обсуждать идею постановки Шолом-Алейхема на днепропетровской сцене. Процесс этот был не просто «непростым», он был сложным, трудным, болезненным. И дело было не в том, что русский театр в Украине ставит еврейскую пьесу – как раз с этим в многонациональном и мультикультурном Днепропетровске все более-менее в порядке.
Сложность была и не в том, чтобы придумать как по-новому поставить известное произведение, которое ставили уже много раз и все по-разному. Сложно было, пропустив Шолом-Алейхема через свое сердце, через свой опыт, воплотить его так, чтобы его не только приняли современные зрители – ни те, что были двадцать и даже десять лет тому назад, но те, кто есть здесь и сейчас – в конце первого десятилетия ХХI века, но и почувствовали, что это про них, про всех нас. Сложностей было немало и чисто материальных, но три благородных человека – Леонид Лившиц, Артур Золотаревский, Константин Таратута – дали возможность Великому Артисту, Жану Мельникову поставить этот спектакль, так как он хотел, как он считал необходимым, как он видел.
Не знаю, узнаем ли мы когда-нибудь как обсуждали, как спорили, как не спали ночами, как вынашивали, и в каких муках рождался этот спектакль. Сейчас нам этого знать не дано, мы видим лишь результат, мы видим плод, и какими бы слезами и потом этот плод не был бы взращен – он прекрасен. Он уже стал событием, о котором говорят, о котором спорят, и можно быть уверенным — этот спектакль станет вехой не только в культурной жизни одного, пусть и очень большого и важного, города, но и всей страны, а может и еще шире – если эту удивительную постановку увидят в других странах, а она, безусловно, заслуживает этого.
Этот спектакль и для еврейской общины был событием особым – уже давно не случалось важного события в еврейской культурной жизни городского масштаба, пожалуй, со времен выставки картин Иосифа Островского, организованной его сыном в художественном музее.
На премьеру пришли, конечно же, не только евреи, пришло множество уважаемых людей, в том числе и представители власти, отцы города, такие как Городской голова Иван Куличенко и один из самых влиятельных депутатов и общественных деятелей Днепропетровска Загид Краснов. Были и коммерсанты, и банкиры, и профессура, и просто множество интересных людей, которые с неподдельным волнением входили в зал, чтобы увидеть получился ли спектакль, стал ли он подлинным Спектаклем или – очередной постановкой из разряда «посмотрел и забыл».
С первых же минут становится ясным – это не рядовая постановка. Уже по тому, как Жан Мельников в образе Тевье выкатывает на сцену телегу, груженную бидонами, становится видно – играть ему, что называется «в кайф». Он играет вкусно, ярко, не перебарщивая, не педалируя еврейский акцент, но, и не скрывая яркой еврейской интонировки, не пытаясь сделать ни «Одессу», ни «Брайтон», а, говоря так, как говорили евреи здесь, на берегах Днепра, чуть нараспев, зная цену каждому слову и каждой паузе.
Первые слова Тевье обращены ко Вс-вышнему, он говор
