Продолжается публикация воспоминаний ребецн Ханы Шнеерсон. Еженедельные брошюры выходят на многих языках, публикацию на русском осуществляет издательство «Лехаим».
Наш сайт присоединяется к тем интернет-ресурсам, которые стремятся максимально широко распространить информацию об этом благородном деле (на английском языке такую работу ведут и www.collive.com, и другие).
Сегодня предлагаем вашему вниманию текст двадцать пятого выпуска. Полная подборка в русской интернет-версии выкладывается на сайте www.ru.chabad.org.
Часть 25
Хупа с миньяном посреди ночи
Вспоминается случай из жизни моего мужа. Дело было в 1935 году. Однажды поздно вечером, около 11 часов, к нам пришла женщина. Оглядевшись, нет ли в доме посторонних, она обратилась к мужу с такими словами, произнесенными тихим голосом: "Рабби, я приехала к вам издалека, из какого города — говорить не буду… Через час, в полночь, придет моя дочь со своим женихом. Оба они занимают высокое положение, так что для них прийти сюда — это в прямом смысле слова подвергнуть свои жизни опасности! Но я так долго и слезно их умоляла, что они согласились стать под хупу, однако лишь при условии, что ее поставите вы, а не кто-либо другой…"
В двенадцать часов пришли жених и невеста. Лицо девушки было прикрыто, чтобы никто ее не узнал. Я тут же провела их в кабинет мужа, который начал приготовления к хупе. В первую очередь нужно было собрать миньян, необходимый для проведения обряда кидушин. Двое мужчин уже было (жених и мой муж), оставалось найти еще восемь. Это должны были быть люди, которые могли прийти незамеченными, не привлекая чужих взглядов, и к тому же — на сто процентов надежные, чтобы среди них не оказалось, не дай Б-г, доносчиков!
За полчаса удалось собрать девятерых, но десятого — как это часто бывает — не хватало. Тогда мой муж послал за нашим управдомом-евреем, сравнительно молодым человеком. Было известно, что одной из его официальных должностных обязанностей являлось наблюдение за нашей квартирой: не ходит ли к нам "слишком много" людей, не занимается ли раввин совершением "религиозных актов"…
Когда управдом пришел, муж мой сказал ему: "Вы должны быть десятым, иначе я не смогу поставить хупу". Тот окинул мужа взглядом, полным удивления, спросил только: "Я?!" — и, не говоря больше ни слова, пошел плотно закрывать ставни в комнате. Потом он закрыл на ключ входную дверь в дом и только после этого уселся на отведенное ему место.
Начались приготовления к хупе. Я нашла темную плюшевую скатерть, которая более-менее подходила в качестве свадебного балдахина. Четыре молодых человека из нашего миньяна, которые были ростом выше остальных, держали, за неимением шестов, скатерть.
Когда ктуба была составлена, позвали жениха и невесту, которые все это время сидели в темной комнате, не разрешая включать свет, чтобы никто не видел их лиц. Они опасались этого до такой степени, что невеста ушла из-под хупы с закрытым лицом — в том же виде, как встала под хупу! В остальном обряд прошел в полном соответствии с законом. Невеста семь раз обошла вокруг жениха, высокого молодого человека, который в своем кожаном пальто выглядел как комиссар (а может, и в самом деле им был), но сделал он все, что от него требовалось, а главное произнес традиционные слова: "Арей ат мекудешес ли" ("Вот ты посвящаешься мне…") В полвторого ночи, когда свадебный обряд завершился, жених с невестой быстро, чуть ли не бегом, покинули наш дом.
Между прочим, среди гостей (точнее, миньяна) было два члена партии! После хупы они сели за наш стол, "отложив в сторону", так ска
