Сегодня, 25 числа второго месяца Адара, весь мир отмечает рождение праведной ребецн Хаи-Мушки Шнеерсон, супруги Седьмого Любавического Ребе, дочери Шестого Ребе ХаБаДа.
Ребецн Хая-Мушка является образцом для многих еврейских женщин, ее именем называют не только дочерей, но и множество благотворительных и образовательных учреждений по всему миру, но сама ребецн Хая-Мушка была очень скромным человеком, известно не так много ее фотографий, и ее биография не так широко известна, как деяния ее великого мужа.
Мы с удовольствием воспроизводим небольшой биографический очерк о Хае-Мушке, который был опубликован на страницах портала еврейских женщин Казахстана http://sinagoga.kz.
Детство
Ребецн Хая-Мушка родилась в Бабиновичах – местечке, соседствующем с Любавичами, в одну из Суббот месяца адар 1901 года, в семье раби Йосефа-Ицхака, будущего шестого Любавичского Ребе, и ребецн Нехамы-Дины. Имя для новорожденной предложил дедушка, пятый Любавичский Ребе Шалом-Довбер. Так звали ее прабабушку, жену третьего Любавичского Ребе Менахема-Мендла, по прозвищу Цемах Цедек.
Раннее детство Хаи-Мушки прошло в Любавичах, в доме родителей и деда. Раби Шалом-Довбер питал особые чувства к внучке и оказал на нее огромное влияние. Уже на склоне лет ребецн Хая-Мушка вспоминала: «Его молитвы, полные истинного чувства, остались в моей памяти навсегда. Я могу повторить каждое произнесенное им слово».
Юность
Юность Хаи-Мушки пришлась на тяжелые годы революции и красного террора, когда все, связанное с еврейством или религией, жестоко подавлялось.
В 1920 году, после смерти Ребе Шалома-Довбера, ее отец стал лидером движения Хабад, а в те годы это означало – лидером еврейского сопротивления вообще. Он основывал на просторах коммунистической России подпольные хедеры, ешивы, миквы.
Хая-Мушка была верным хасидом и помощником отца, принимая активное участие в его рискованной работе. Естественно, об этой тайной деятельности известно сейчас далеко не все, но вот один из фактов: Хая-Мушка в течение долгого времени, рискуя жизнью, носила свечи и еду в подпольную ешиву.
Позже, когда семья переехала в Петроград, Ребе Йосеф-Ицхак написал дочери доверенность на получение любой официальной и неофициальной почты на его имя с правом передоверия. Это означало две вещи: во-первых, Хая-Мушка была членом подполья, которой можно было доверять. Во-вторых, получая отцовскую почту, она шла на риск, и отец верил в ее мужество и способность выпутываться из тяжелых ситуаций.
Замужество
Еще в ранней юности, по инициативе дедушки, Ребе Шалома-Довбера, Хая-Мушка стала невестой Менахема-Мендла Шнеерсона, прямого потомка Ребе Цемах Цедека. В 1928 году, после того, как семье удалось вырваться из советской России, в Варшаве состоялась свадьба. На этой свадьбе присутствовали самые великие раввины Польши, лидеры хасидских дворов, главы ешив, еврейские общественные деятели, но вряд ли кто-нибудь из них представлял себе, какое значение имеет это событие на самом деле: через двадцать с небольшим лет зять Ребе Йосефа-Ицхака стал его преемником, лидером движения Хабад, преобразившим еврейский, да и не только еврейский, мир.
Не жалела усилий ради кашрута
После свадьбы молодые жили в Берлине, а после прихода к власти нацистов переехали в Париж. Очевидцы вспоминают о строгом соблюдении семьей Шнеерсон законов кашерного питания в условиях, когда достать кашерные продукты было крайне сложно. Ребецн Хая-Мушка шла несколько километров пешком в пригород Парижа, чтобы присутствовать при дойке (присутствие
