Продолжается публикация воспоминаний ребецн Ханы Шнеерсон. Еженедельные брошюры выходят на многих языках, публикацию на русском осуществляет издательство «Лехаим».
Блокноты с рукописными текстами, созданными ребецн Ханой в период между 1948 и 1963 годами, то есть когда она уже воссоединилась со своим великим сыном, Седьмым Любавическим Ребе Менахемом-Менделом Шнеерсоном, были недавно обнаружены в Бруклине (Нью-Йорк, США) раввином Хаимом Шаулем Бруком. Тексты в основном написаны на идиш, хотя в них много и русских фраз.
Огромная историческая ценность этих документов несомненна, ведь в них содержаться записи о ее жизни с праведным раби Леви-Ицхаком Шнеерсоном в Екатеринославе, жизни их семьи, о событиях тех грозных лет. Было принято решение, прежде чем издать их в академической форме монографии, ранее издать их еженедельными выпусками, дабы они стали доступными самому широкому кругу людей.
Начиная с 47 йорцайта ребецн Ханы (то есть 4 октября 2011 года) в продолжение восьми или девяти месяцев будут выходить еженедельные выпуски, которые готовит Общество Публикации «Kehot». Выпуски выходят одновременно в оригинале на идиш и в переводах на иврит, английский, французский, испанский и русский.
Перевод на русский язык осуществляет главный редактор одесской газеты «Шомрей Шабес» Цви Гирш Блиндер.
В отличие от интернет-публикаций, где количество сносок минимально, в бумажной и pdf версии есть достаточно обширные сноски и комментарии, выполненные раввином Аароном-Лейбом Раскиным.
Наш сайт присоединяется к тем интернет-ресурсам, которые стремятся максимально широко распространить информацию об этом благородном деле (на английском языке такую работу ведут и www.collive.com, и другие). Мы уже публиковали на нашем сайте текст третьего выпуска этой серии публикации, а сегодня предлагаем вашему вниманию тексты четвертого, пятого и шестого выпусков. Полная их подборка в русской интернет-версии выкладывается на сайте www.ru.chabad.org.
Часть 4
Приговор
В конце месяца кислев пришла бумага из местного НКВД: я должна явиться к ним в понедельник, такого-то числа, к девяти утра. После всех моих усилий, после обещаний, полученных от высокопоставленных лиц, и после некоторых сведений, переданных мне из места, где находился мой муж (приветы от людей, которые его видели, и тому подобное), я надеялась, мне сообщат, что его решено освободить.
Как обычно, я пришла точно ко времени. Свой паспорт я оставила в бюро пропусков — в обмен на бумагу, дающую разрешение войти. Мне представлялось, что после девяти месяцев, в течение которых я не видела мужа, и после всех переживаний мне, наконец, позволят с ним повидаться. Вместо этого меня провели в какую-то комнату и, забрав пропуск, захлопнули дверь! Я оказалась полностью в их власти…
После часового ожидания меня пригласили в другое помещение, где сидели четыре человека в военной форме. Старший из них, как я потом выяснила, являлся ответственным за этапирование всех заключенных нашей области. Мне было объявлено, что муж приговорен московским «Особым совещанием» к ссылке в Среднюю Азию на пять лет. Когда я спросила их: «Как человек в таком плохом состоянии и в таком преклонном возрасте сможет все это перенести?», мне ответили: там, куда будет отправлен мой муж, вполне приличные условия жизни. Он останется практически полноправным гражданином — только лишь обязанным находиться именно в том месте, куда его ссылают. Его даже не лишат права голоса, сказали мне. «Все, что вам остается сделать, — это собрать ему в дорогу то, что он просит».
Од
