Еврейская составляющая истории Кодака-Екатеринослава-Днепропетровска-? продолжает интересовать исследователей, историков и журналистов. В прошлом году вышла электронная версия большого исторического очерка Александра Быстрякова на ресурсе «Заметки по еврейской истории Евгения Берковича»; первая глава из будущей книги о днепропетровских синагогах, подготовленная Валентином Старостиным, и множество других журналистских публикаций.
Подводя итоги уходящего года, известный историк и краевед Валентин Старостин, руководитель недавно, к сожалению, завершившего свою работу проекта «Энциклопедия Днепропетровска», сообщил, что именно 2015 год стал прорывным в исследовании еврейской жизни города XVIII–XIX столетиях. «Можно даже сказать, что в начале 2015 года мы почти не имели достоверных данных о днепропетровских синагогах, – говорит Валентин Старостин, – на сегодняшний день нами точно установлено местоположение семидесяти восьми синагог, правда, некоторые из них совпадающие, но мы можем с полной определенностью утверждать, что синагог было в городе не 41 или 43, как считалось ранее, а больше 60. Нами было установлена история создания, и даже почти точные даты основания пяти старейших синагог города, и их связь с ныне существующими. Сейчас проходит завершающий этап сбора материала в архивах Петербурга, Москвы и Одессы для будущей книги о синагогах города, которая создается под эгидой секретаря раввинского суда Авраама Иосифа Ицхака Каршенбаума. Но самым главным, я бы сказал, сенсационным открытием стало установление факта нахождения синагоги «на задах» гостиницы «Астории», причем, не до того как гостиница была построена, а уже когда она функционировала! Это была единственная синагога, расположенная непосредственно на Проспекте, и открытие этого факта я считаю главным событием года».
Валентин Старостин пообещал в 2016 году открыть новый исторический ресурс, посвященный Днепропетровску, и порадовать читателей нашего сайта еще несколькими главами из книги про днепропетровские синагоги, ну а мы сегодня хотим предоставить нашим читателям очерк Ганны Руденко, который был написан для ресурса «JewishNews» в рамках проекта «Еврейская Украина».
Материал называется «10 фактов о евреях Днепропетровска» и мы публикуем его полностью, без сокращений и комментариев, хотя отнюдь не со всеми утверждениями и оценками автора мы согласны. С другой стороны, следует помнить, что исторические очерки, публикуемые на различных ресурсах – это не научные исследования, а лишь повод заинтересоваться историей своего города, своей страны, своего народа и обратиться к серьезным источникам.
10 фактов о евреях Днепропетровска
Ганна Руденко для «JewishNews»
Наравне с Киевом, Львовом и Одессой с первых лет своего существования Днепропетровск (в прошлом Екатеринослав) был еврейским городом — и по масштабу развития общины, и по количеству знаменитых людей еврейского происхождения, которых она подарила миру. В советский период еврейская жизнь города замерла, но после развала СССР за несколько десятилетий Днепропетровск набрал прежнюю еврейскую мощь и снова укрепил свой «центральный» статус. О том, как жил Днепропетровск раньше, как он живет сейчас, а также кто из знаменитостей в нем родился — в новой главе проекта «Еврейская Украина: 10 факто о…».
1. Официальный статус и синагоги
Екатеринославская еврейская община была одной из первых, получивших официальный статус в Российской империи. Через 15 лет после основания города, в 1791 году, указом Екатериной II «О предоставлении евреям гражданства в Екатеринославском наместничестве и Таврической области» еврем была предоставлена возможность селиться на этой земле.
За менее чем одно столетие еврейское население города выросло из небольшой группы в 376 человек в 1805 году до общины в 41 240 человек в 1897 году, что тогда составляло 36,3% общего населения. Конечно, не все евреи будущего Днепропетровска жили богато, но значительный процент общины составляли именно обеспеченные иудеи — там было очень много богатых купцов, мелких торговцев, ремесленников, промышленных и портовых рабочих.
В 1800 году в городе была построена первая синагога, деревянная — впоследствии она сгорела, и на ее месте в 1833 году появилась большая каменная хоральная синагога «Золотая роза». До Октябрьской революции в городе функционировали 38 (а по некоторым данным, 44) синагог и молельных домов, которые создавались по профессиональному признаку — например, была синагога шорников, портных и даже водовозов.
2. Дом Гирша — первый каменный дом
В 1887 году в честь 100-летия со дня основания города вышел «Екатеринославский юбилейный листок». Всего там было 25 номеров, и в 17-м были опубликованы воспоминания одного из представителей местной общины, некого И.М. Станиславского — в них он описывает, как застраивался Екатеринослав в середине века, а также рассказывает, как формировался торговый сектор города.
«Отец мой, Моисей, в 1790 прибыл в Екатеринослав из города Станислава в Галиции, по названию которого и присвоил себе фамилию “Станиславский”, — писал он. — В то время Екатеринослав представлял скорее деревню, нежели город, и носил название “Половица“. Отец мой прибыл сюда со средствами и купил себе дом… Вскоре после этого центр города стал сосредотачиваться на той улице, где теперь мой дом, отец мой купил этот дом в 1805 году за 2550 рублей ассигнациями. В этом доме и родился я, в 1817 году. В то время каменных домов в Екатеринославе не было. Первый каменный дом построил купец Герш Луцкий, тесть Кранцфельда, — тот самый дом, в котором ныне помещается городская управа. На горе, на ярмарочной площади, домов вовсе не было, а был там тогда базар. Тогда была в Екатеринославе только одна мельница — топчак немца Тиссена, он же первый выстроил и паровую мельницу. Хлебная торговля была в самом незавидном состоянии; пшеницы сеяли ровно столько, сколько требовалось для местного употребления; главным же образом сеяли лен, так как на него был большой спрос, и он являлся главным предметом торговли. Первая контора для закупки льна была Штиглица, комиссионерами от которого были братья Каценельсон».
3. Изобретатель комбинаторной логики
Моисей Шейнфинкель (1889 – 1942) появился на свет в Екатеринославе в семье купца первой гильдии Ильи Гиршевича Шейнфинкеля, который занимался бакалейной торговлей и вместе со своим партнером основал торговый дом «Лурье и Шейнфинкель». Как и отец, мальчик обладал отличными математическими способностями, но пошел не в торговлю, а в науку. Моисей поступил в Новороссийский университет в Одессе и начал изучать математику.
Как и многие другие представители науки того времени, Шейнфинкель отправился совершенствовать свои знания в Германию — с 1914 по 1924 годы он стажировался в Геттингенском университете под руководством знаменитого немецкого математика Давида Гильберта. Студентом он был не просто способным, а по-настоящему гениальным.
7 декабря 1920 года Шейнфинкель в выступлении перед другими математиками изложил концепцию комбинаторной логики, и доклад на эту тему, опубликованный через 4 года, был положен в основу исследований в области оснований математики.
Ученый продолжал свою работу, делая все больше и больше открытий в своей сфере, но его психическое здоровье при этом с каждым годом становилось все хуже и хуже.
В середине 20-х Шейнфинкель решил уехать из Германии и перебрался в Москву, но заниматься научной деятельностью так, как раньше, уже не смог. В 1927 году его признали психически нездоровым и определили в психиатрическую лечебницу. Увы, информации о том, чем именно болел гений и почему развилось заболевание, не сохранилось.
Последние годы жизни Шейнфинкеля были трагическими — он жил в нищете, и условий для работы практически не было. Он скончался в Москве в тяжелом 1942 году, но день его смерти, увы, никому не известен. Вполне возможно, что Шейнфинкель сделал еще больше открытий, но после смерти ученого соседи пустили его рабочие бумаги на растопку…
4. Ковбой Монпарнаса
Самюэль (Хаим) Грановский (1882(9) – 1942) родился в мещанской еврейской семье в Екатеринославе, но долго в родном городе не задержался — в 1901 году он едет на учебу в Одесское художественное училище, откуда позднее уходит на военную службу и обратно в училище уже не возвращается. Грановский решает продолжить образование в Мюнхене — он отправляется туда в 1908 году.
Через год, в 1909 году, Грановский переехал в Париж, но в первый раз оставался там не так долго — до начала Первой мировой. На время войны он переехал в Одессу, а в 1920 году снова перебрался в столицу Франции, и именно тогда началась активная фаза в его карьере. Грановский поселился в знаменитом общежитии «Улей» и увлекся дадаизмом, создавая фрески, картины, расписывая мебель и ширмы, а также разрабатывая сценографические проекты.
Так как особых капиталов у него не было, Грановскому пришлось устроиться уборщиком в легендарное кафе Rotonde. Он обладал яркой внешностью, необычным характером и потрясающей харизмой, благодаря чему идеально подходил на роль модели — другие художники нередко приглашали его попозировать. Грановский любил прогуливаться по улицам Парижа в яркой клетчатой рубашке и техасской шляпе, благодаря чему даже получил прозвище Ковбой Монпарнаса.
Когда началась Вторая мировая, Грановский остался в Париже. 17 июля 1942 года его схватили нацисты и отправили в концентрационный лагерь Дранси. Следующей и последней его остановкой стал Освенцим.
5. Медаль Мансона
Наум Манзон (1913 – 1993) родился в Екатеринославе, но когда он был еще ребенком, семья перебралась в Москву и уже оттуда в 1923 году эмигрировала в Германию. Пожив там три года, Манзоны перебрались во Францию. Именно с этой страной будет связана вся жизнь и научная деятельность будущего знаменитого физика.
В 1934 году Наум Манзон — теперь уже Нюма Мансон — окончил факультет наук Парижского университета, затем и Высшую школу сварки, где в течение года работал инженером-исследователем. Мансон был предан не только науке, но и принявшему его государству — с 1936 по 1941 год он, уже французский гражданин, отслужил во французской армии и даже попал в плен, откуда в 1941 году был освобожден.
К счастью, во время нацистского присутствия во Франции Мансон был в безопасности — он трудился под руководством академика Рибо в Институте сварки (1941 – 1945), а уже после войны был одним из сотрудников во Французском институте нефти (IFP) в Бельвю (1946 – 1954) и возглавил научную группу института по изучению реактивных двигателей.
Мансон не только занимался научной деятельностью, но и преподавал, а также занимал руководящие посты в Высшей национальной школе механики и аэротехники и в университете Пуатье. Кроме того он был соредактором издания «Acta Astronautica» и членом Международной академии астронавтики.
Нюма Мансон, который был награжден орденом Почетного легиона, орденом Академических пальм, а также дважды становился лауреатом Французской Академии наук, в 1975 году и сам инициировал создание важной награды, медали «Нюма Мансон». Ее вручают ученым «за выдающийся вклад в исследование динамики взрыва и реагирующих систем» раз в два года.
6. Великий комбинатор
Осип Шор (1899 – 1978), прототип Остапа Бендера, родился в Никополе в зажиточной семье — его мама была дочерью одесского банкира и купца, а отец владел магазином колониальных товаров. Когда Осипу было чуть больше года, от сердечного приступа умер его папа, и мама перевезла детей в Одессу. Жизнь там была особенной, а с учетом того, что Шор подрабатывал в одной из лавок деда, он оказался полностью погруженным в мир колоритной одесской торговли, где далеко не всегда все было законно.
С детства Шор, которого часто называли Остапом или Осей, любил спорт, книги о приключениях и неплохо учился. В одесской мужской гимназии Илиади его любимым предметом было правоведение, но поступать он отправился на механический факультет Технологического института имени императора Николая I в Петроград. Осипа уже практически приняли, но тут началась революция, и у Шора, как и у большинства студентов того времени, планы на жизнь резко изменились — старый мир рухнул, а новый предлагал совершенно новые обстоятельства, к которым еще нужно было привыкнуть.
Из голодного Петрограда в 1917 году Шор отправился в Одессу. В течение этого путешествия домой, которое длилось целую зиму (и даже немножко больше), с ним происходили все те невероятные события, которые впоследствии описали Ильф и Петров в «12 стульях». Образ любящего мужа состоятельной толстушки, главы подпольной организации, гроссмейстера и художника на корабле были испробованы Шором на себе. Денег у Оси не было, и он готов был делать что угодно (но только не нарушая предписаний уголовного кодекса), чтобы было на что продолжать свой путь в Одессу. О своих приключениях он потом рассказал Катаеву, а тот — своему брату Петрову и его коллеге Ильфу.
В Одессе Шор, как и его старший брат, Анатолий Фиолетов, стал работать в уголовном розыске, и помогал справляться с криминальным беспределом, используя всю свою изобретательность и невероятное чутье (по сути, в прошлом он и сам ходил по границе с криминальным миром). Но после того, как брата убили преступники из банды Япончика, Осип навсегда ушел из милиции, устроился на завод снабженцем, а потом — проводником поезда. Своей семьи у Шора не было.
7. Адвокат свободы
Адвокат Дина Каминская (1919 – 2006), которая участвовала в процессах над советскими диссидентами, родилась в Екатеринославе и училась в Москве — будущая правозащитница выпустилась из Московского юридического института. В те непростые для «инакомыслящих» времена, в брежневскую эпоху, Каминская защищала тех смелых граждан СССР, кто отваживался выступать против советской системы.
Каминская защищала среди прочих Владимира Буковского (дело о демонстрациях 22.01.1967), Юрия Галанскова («процесс четырех», 1967), Мустафу Джемилева и Илью Габая (1969 –1970), но к защите диссидентов ее допускали далеко не всегда. Так, в повторном процессе Владимира Буковского (1971), а также в судебном разбирательстве по делу Натана Щаранского (1975) ей участвовать не позволили.
В годы, когда диссиденты по сути были альтернативными героями страны, главным источником распространения свободной мысли служил самиздат. Речи Дины Каминской переписывались и перепечатывались на домашних печатных машинках, как и десятки других запрещенных книг. Так, в самиздате вышли ее речи «Правосудие или расправа?», «Процесс четырех», «Полдень» и «Ташкентский процесс», которые были включены в сборник.
Для советского правосудия Каминская была слишком правдолюбивой — в 1977 году она под угрозой ареста вместе с мужем была вынуждена эмигрировать в США. Уже в эмиграции Дина Каминская написала книгу «Записки адвоката» и была ведущей передач на правозащитные темы на радиостанциях «Свобода» и «Голос Америки».
8. Сказочный режиссер
Знаменитый фильм «Золушка» с Яниной Жеймо и Фаиной Раневской связывают в первую очередь с именем легендарного сценариста Евгения Шварца, а о режиссере этой картины мало кто вспоминает.
Экранный «отец» этой знаменитой сказки, Михаил Шапиро (1908 – 1971), родился в Екатеринославе и учился в Ленинградском техникуме экранного искусства и на кинофакультете Ленинградского института истории искусств.
Шапиро начинал как концертмейстер Ленинградского театра Пролеткульта, а затем и сам ставил спектакли. Постепенно со сцены театра он перешел на съемочную площадку — и с 1928 года Шапиро был режиссером киностудии «Совкино» (впоследствии «Ленфильм»), а затем и старшим редактором отдела киностудии.
На счету Шапиро не так много картин, но большинство их них стали любимыми — кроме «Золушки» он также снял картину «Каин XVIII» и фильм-оперу «Черевички». Каждую из этих картин он создавал в соавторствте с кинорежиссером-сказочником Надеждой Кошеверовой.
9. Вадим Сидур и сила воли
Знаменитый скульптор и график Вадим Сидур (1924 – 1986) родился в Екатеринославе в семье педагогов. Когда началась Вторая мировая, он закончил пулеметное училище и, прибавив себе год, отправился на фронт, где вскоре командовал пулеметным взводом. В одном из боев в 1944 году Сидур получил сложнейшее ранение в лицо и с трудом выжил, а когда восстановился, война уже закончилась.
«Хроническое, доходящее до обмороков недоедание в детстве — печально известный голод на Украине, кошмары эвакуации, пережитые им в подростковом возрасте, почти не отличавшаяся от лагерной жизнь в пулеметном училище в Кушке, фронт, ранение, бесконечная череда госпиталей — все это воспринималось им как норма человеческого существования. По его собственному признанию, в послевоенной Москве он ощущал себя пришельцем с другой планеты», — вспоминал приемный сын скульптора Михаил Сидур.
В 1945 году Вадим Сидур пошел учиться в Московское художественно-промышленное училище (Строгановское), и после его окончания стал заниматься скульптурой и книжной иллюстрацией. Но в 1961 году он переживает тяжелейший инфаркт, после которого некоторое время не может заниматься скульптурой (ему было физически сложно справляться с тяжелым камнем и металлом) и концентрируется на графике. Тогда он переживает тяжелый личностный кризис — Сидур, столкнувшийся со смертью на фронте, снова был на волоске от перехода в мир иной, и это круто изменило его жизнь.
Сидур пересмотрел свой художественный стиль, а советская власть, в свою очередь, пересмотрела отношение к нему. Заказов ему не давали, в печати не упоминали, и на жизнь он стал зарабатывать иллюстрациями, а также делал надгробия. В то время как работы Сидура не принимали на родине, за границей они набирали все большую популярность. По его моделям в Германии были сделаны памятники в том числе и жертвам Холокоста — «Памятник погибшим от насилия» (Кассель, 1974), «Памятник современному состоянию» (Констанц, 1974), «Треблинка» (Западный Берлин, 1979). Кроме того, в Мюнхене появились скульптурные портреты Эйнштейна, которые были отлиты по гипсовой модели Сидура 1967 года.
Сидур за свою жизнь создал более 500 скульптур, около тысячи гравюр и рисунков, а также писал прозу и поэзию. Бытовая неустроенность, холодные и неуютные помещения, в которых он работал и жил, служили Сидуру источником вдохновения — он стал работать с грубым, необработанным материалом (тем же холодным бетоном и цементом). Он находил странную, корявую красоту в ржавых канализационных трубах и из металлического мусора создавал свои работы, которые сам же прозвал «гроб-артом».
10. Самая большая менора в мире
Осенью 2012 года в Днепропетровске был открыт самый крупный еврейский культурно-деловой центр в мире — «Менора». На официальном сайте центра написано, что идея его создания полностью принадлежит Геннадию Аксельроду, который также выступил руководителем ее строительства. Реализация проекта прошла при поддержке президента Днепропетровской еврейской общины Геннадия Боголюбова и его партнера, Президента Объединенной еврейской общины Украины Игоря Коломойского, которые взяли на себя финансирование проекта.
Центр «Менора», который занимает 50 тыс. кв. м, находится в сердце Днепропетровска и состоит из семи башен, которые архитектурно символизируют традиционный еврейский семисвечник. Самая высокая часть «Меноры» — это центральная 22-этажная башня высотой 77 метров. Кстати, архитектурно частью комплекса стала и центральная синагога города «Золотая роза».
Помимо бизнес-пространств, кошерного ресторана и библиотеки, в «Меноре» также открыт музей «Память еврейского народа и Холокост в Украине», один из крупнейших в мире музеев, посвященных истории Шоа на территории Украины.
После того, как центр был построен, его передали главному раввину Днепропетровска Шмуэлю Каминецкому в качестве дара местной еврейской общине.
